– Я не представляю, как мы могли сделать окно в ванной комнате, – сказал Марк. – Во всяком случае, с обычным стеклом. Это выглядело бы странно. Но другого варианта нет. Как еще заглянуть внутрь снаружи?

– Мы могли бы закрыть окно снаружи листом пластика, – сказал Стивен. – С каким-нибудь рисунком, чтобы изнутри было непонятно, а потом, когда все будет готово, снять его.

– Мы уклоняемся от ответа, – сказал Роберт. – Мы облажались с жалюзи. Тут все предельно просто. Этот тип совершенно прав. Нам не следовало открывать их до тех пор, пока все не приедут.

– Патти хотела увидеть солнечный свет, – сказал Марк.

– Мы стали социальными работниками? – поинтересовался Роберт.

– Ее настроение может оказаться критичным.

– И какое у нее настроение сейчас?

– Расслабься. Постарайся мыслить нестандартно. Что сделано, то сделано. Так уж получилось, что все разделились на две группы. Трое видели их, трое – нет. Мы можем считать это бонусом за пунктуальность. Как граница получения премии. Как если бы мы что-то предлагали. Своего рода маркетинг.

– Но пунктуальность предполагает прибытие вовремя, а не раньше. Мы должны ко всем относиться одинаково, – настаивал Роберт.

– Слишком поздно. – Марк пожал плечами.

– Никогда не поздно исправить ошибку, – не унимался Роберт.

– Каким образом? – спросил Марк.

– Ты свяжешься по микрофону с Патти и Коротышкой и напомнишь им, что предупреждал их, но они, возможно, не поняли, в какое положение попали, поэтому теперь, ради их собственного комфорта, мы приняли одностороннее решение снова опустить жалюзи. Так мы и поступим. Они услышат нас и выйдут из ванной комнаты. Между тем мы принесем извинения четвертому и пятому клиентам и скажем, что устроим правильную церемонию позднее. После того как Патти и Коротышка успокоятся. А мы как следует подготовимся. Может быть, когда начнет темнеть. И тогда мы сможем внезапно поднять жалюзи и одновременно впустить в комнату свет. Могу спорить, что мы поймаем их в том же положении, на кровати. Это будет выглядеть, как витрина магазина «Сакс» на Пятой авеню в Рождество. Люди приходят туда за несколько миль.

– Но это не решит проблемы. Просто получится, что три человека увидят их один раз, а трое – два. Неравные условия.

– Но это лучшее, на что мы сейчас способны. В качестве жеста доброй воли, который может оказаться исключительно важным. Нельзя допустить, чтобы это стало проблемой. Мы знаем, какие обсуждения ведутся в чатах. Одно слово поднимет тебя на самый верх или сбросит вниз. А так они увидят, что мы предприняли дополнительные усилия, чтобы исправить свой просчет.

Марк довольно долго молчал. Потом посмотрел на Стивена.

– Пожалуй, Роберт прав, – сказал тот.

Марк кивнул.

– Ладно, – наконец согласился он.

Роберт нажал на кнопку с надписью: «Комната номер 10, оконные жалюзи, опустить».

* * *

Его голос доносился с потолка. Как и прежде. В ванной комнате он прозвучал так же громко, как в комнате.

– Ребята, приношу вам свои извинения, – сказал Марк. – Самым искренним образом. Это целиком и полностью моя вина. Я недостаточно четко объяснил вам ситуацию во время нашего прошлого разговора. Я говорю о негативных сторонах, связанных с поднятыми жалюзи. Поэтому мы всё исправили. Жалюзи снова опущены, и вы можете находиться в комнате столько, сколько захотите. Я уверен, что так вам будет комфортнее. И вновь приношу свои извинения. Я поступил необдуманно.

– Чего вы от нас хотите? – спросила Патти. – Что с нами будет?

– Мы обсудим этот вопрос еще до окончания дня, – ответил Марк.

– Вы не можете держать нас здесь вечно, – заявила Патти.

– Мы не станем, – сказал Марк. – Вы скоро увидите. Не вечно.

Затем послышался негромкий электронный щелчок, и в ванной комнате снова стало тихо.

– Ты ему веришь? – спросил Коротышка.

– Относительно чего? – уточнила Патти.

– Что он не наврал нам про жалюзи.

Она кивнула.

– Я слышала, как они опускались.

Коротышка, который сидел на полу, неуклюже поднялся на ноги, слегка приоткрыл дверь и сразу все понял. В комнате больше не было солнечного света, и теперь там воцарился полумрак.

– Я перехожу туда, – сказал он. – Здесь неудобно.

– Они снова поднимут жалюзи, – сказала Патти.

– Когда? – спросил Коротышка.

– Скорее всего, в тот момент, когда мы будем ждать этого меньше всего.

– Зачем?

– Потому что они над нами издеваются, – объяснила Патти.

– Скоро?

– Скорее всего, нет. Они немного подождут. Они хотят, чтобы мы почувствовали себя в безопасности.

– Значит, сейчас мы в безопасности. Пока. А позднее можем завесить окна простыней, – предложил Коротышка.

– Ты думаешь, у нас получится?

– Почему нет?

В прошлом она могла бы ему возразить, в чистом виде руководствуясь хорошими манерами. Ведь она канадка. Естественно, стена и простыня пострадают.

– У тебя есть молоток и гвозди? – только и сказала Патти.

– Нет.

– Тогда заткнись. Держи язык за зубами.

– Извини, – пробормотал Коротышка.

Он немного постоял у двери и вошел в комнату. Зад и спина у него болели после долгого сидения на холодном, покрытом плиткой полу, к тому же он опирался спиной о такой же холодный кафель. Коротышка лег на кровать и сквозь темноту стал смотреть в потолок. Где-то там находилась камера. Однако он ее не видел. Штукатурка оставалась гладкой по всей поверхности. Как и вокруг светильника и пожарной сигнализации. Он подумал, что, скорее всего, камера спрятана не в светильнике. Там слишком высокая температура. Шпионские штучки наверняка очень хрупкие. Печатные платы и крохотные передатчики.

Значит, камера в пожарной сигнализации. Коротышка посмотрел вверх, представил, как разбивает ее молотком, как осколки дождем падают на пол. Представил, что молоток все еще у него в руке. Что еще можно разбить?

Коротышка встал с кровати, вернулся в ванную комнату, закрыл за собой дверь и включил воду в раковине. Патти, продолжавшая сидеть на полу, на прежнем месте, молча наблюдала за ним. Он наклонился так, что его губы оказались рядом с ее ухом, и заговорил шепотом:

– Я вот что подумал: будь у меня молоток, что я мог бы сделать?

– Прибить к окну простыню, – прошептала она в ответ.

– Я имел в виду, потом.

– И что?

– Я пришел бы сюда. Это задняя часть здания. Все происходит в передней части, этот бред с жалюзи и заглядывающими внутрь людьми. Может быть, никто не следит за задней частью. А на стене только тонкая кафельная плитка, за которой доска толщиной в полдюйма, затем пустота в шесть дюймов между гвоздями, может быть, какой-то изоляционный материал, а также, возможно, дымопреградитель; затем кедровая наружная обшивка, прибитая к шестнадцатидюймовому каркасу…